Размышления о российско-украинской войне.- Россия — цель европейских завоевателей.
- Нерусские цари в России.
- Современная ситуация в отношениях России и Украины.
«Никогда ничего не замышляйте против России, ибо на любую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью
Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но можно привить ложные ценности, и тогда они победят сами себя». (Отто фон Бисмарк).
«Превентивная война против России — самоубийство из-за страха смерти».
Источник: https://citatnica.ru/citaty/tsitaty-bismarka-pro-rossiyu-80-tsitat
«Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины… необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Все остальное – дело времени».
Чтобы выяснить, как возникло то, проникнутое лютой ненавистью к России политическое украинское движение, которое получило наибольшее развитие в совершенно оторванной от России австрийской Галиции, чтобы отыскать его корни, необходимо начать с рассмотрения польского вопроса.
После перехода в 1654 г. гетмана Богдана Хмельницкого в подданство к русскому царю и последовавшей за этим длительной войны с Польшей, удалось воссоединить с Россией только левобережье Днепра и г.Киев, что было закреплено сначала Андрусовским перемирием 1667 г., а затем «Вечным миром» 1686 г. Правобережье осталось под властью Польши еще более чем на столетие, и было воссоединено с Россией в конце XVIII в. Подчеркнем, что Россия здесь не посягала на исконные польские территории, а лишь возвратила захваченные ранее Польшей древние земли Руси.
Однако Галицкая или Червонная Русь тогда возвращена не была — она к тому времени уже не принадлежала польской короне, так как по первому разделу Польши (1772 г.) перешла во владение Австрии.
В 1815 г. на Венском Конгрессе российский император Александр I согласился на создание под эгидой России Королевства (Царства) Польского на месте образованного Наполеоном в 1807-09 гг. Великого герцогства Варшавского. Александр I полагал, что этим облагодетельствует поляков, предоставляя им государственность, — ведь в противном случае территория бывшего Великого герцогства была бы поделена между Пруссией и Австрией.
Таким образом, в результате разделов Польши и решений Венского Конгресса возникла ситуация, при которой часть древних русских земель (Галицкая Русь) осталась за пределами России, а в то же время в состав Российской империи вошли коренные польские земли, что и создало предпосылки для последовавших затем серьезных политических осложнений.
Хотя Королевству Польскому была предоставлена самая широкая автономия, польская шляхта не была удовлетворена. В частности, она потребовала присоединения к своему королевству земель, входивших в состав Речи Посполитой до разделов XVIII века, на что правительство России ответило отказом.
Тем не менее в Юго-Западном крае — на Волыни, Подолии и Правобережной Украине после 1815 г. польское управление было восстановлено почти во всей его прежней полноте. Все важнейшие отрасли управления были сосредоточены в руках поляков, администрация и школы были польскими, в Кременце действовал польский лицей.
Несмотря на это, поляки, стремившиеся к возрождению полностью независимой Польши в ее исторических границах, принялись за подготовку восстания. В связи с этими событиями мы и встречаем первые проявления враждебного России политического украинофильства.
В середине 1824 г. в Житомире состоялся съезд польских заговорщиков, на котором, среди прочего, было решено развернуть пропаганду среди украинских крестьян на Правобережье, чтобы привлечь их на сторону поляков. В этом направлении работали Вацлав Ржевуский и Томаш Падура. Они старались «разбудить в народе Малорусском веру в его будущее под крылом «Орла белого», то есть под властью Польши.
В отличие от романтического или этнографического украинофильства, возникшего на Левобережной Украине, представителями которого были Котляревский, Квитка-Основьяненко, Гулак-Артемовский, украинофильство политическое зародилось на Правобережье в польских кругах, и с самого начала ставило своей целью вызвать у малороссов Юго-Западного края стремление отделиться от России и привлечь их «под крыло белого орла».
Польское восстание 1830-31 гг. потерпело поражение, последствием чего стало ограничение автономии Королевства Польского, хотя его управление сохранило свой польский характер. Но в губерниях Юго-Западного края в делопроизводстве польский язык был заменен русским, вместо польских школ введены русские, польский лицей в Кременце был закрыт, а в Киеве открыли русский университет св.Владимира.
Однако и после этого польское господство на Правобережье не было серьезно поколеблено. Как отмечал украинский историк Д.Дорошенко, в 1838 г. в трех губерниях Киевской, Волынской и Подольской среди населения «4.200.000 творили селяни-українці, поголовно панські кріпаки,
над ними стояла дворянська верства, поголовно польська, в числі 100.000 людей». Хотя университет св.Владимира в Киеве был русским и все науки в нем преподавались по-русски, «одначе головна маса студентів у ньому були діти польських поміщиків з правобережної України».
В 1850-х годах среди польской студенческой молодежи киевского университета образовалась группа так называемых «хлопоманов». Польское общество смотрело на Правобережную Украину как на часть исторической Польши, часть, которая должна войти в состав возрожденного польского государства. «Хлопоманы» старались приобрести доверие и сочувствие к польскому делу среди крестьянской массы на Украине, обещая ей в своих брошюрах и прокламациях свободу в будущей возрожденной Польше.
Но в своих надеждах привлечь на сторону поляков крестьян Правобережной Украины «хлопоманы» жестоко ошибались. Д.Дорошенко писал: «Але воно [польське громадянство] гірко помилялось що до українського селянства. Як каже Познанський, супроти поляків, супроти їхньої культури на Правобережжу, Їхніх політичних ідеалів «стояв український селянин в його закостенілому історичному типі, з укритою злобою проти своїх панів-поляків, з вірою в існування правди, уособленої в далекому образі «білого царя». Тільки на нього покладав свою надію український селянин, тільки від нього сподівався собі бажаної волі.»
В конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. польские деятели в эмиграции приступили к подготовке нового восстания против России. При этом они непременно должны были обратить внимание на украинофильство. Подрыв единства России собственными силами поляков был делом крайне трудным, но если пробудить и укрепить у малороссов сознание их полной национальной отдельности от великороссов, внушить враждебность к великороссам, то такая внутренняя вражда привела бы к ослаблению России и облегчила полякам достижение поставленной цели.
В этот период за границей появляются публикации на исторические и языковые темы, посвященные данному вопросу. Особый вклад в это дело внес Франтишек Духинский, который выдал целую «теорию» о неславянском происхождении «москалей».
Очевидно, что между жителями юго-западной и северо-восточной России в XIX в. имелись определенные различия. Украинский историк Н.Костомаров опубликовал в 1861 г. статью под названием «Две русские народности», в которой отмечал эти различия между великороссами и южнороссами. Но, говоря о двух народностях, Костомаров тем не менее говорил о двух русских народностях. Духинский же и его последователи заявляли о том, что это совершенно разные, чуждые и глубоко враждебные народы, не имеющие между собой ничего общего.
В чем заключалась цель такого разделения двух русских народностей, откровенно заявлял в своем политическом завещании один из руководителей восстания 1863 г. генерал Людвик Мерославский: «Бросим горящие факелы и бомбы за Днепр и Дон в самое сердце Руси; разбудим ненависть и споры среди русского народа. Русские сами будут рвать себя своими же когтями, а мы тем временем будем расти и крепнуть.»
Использование поляками украинофильства в целях подрыва русского единства послужило причиной принятия правительством России ограничительных мер против этого движения. После 1863 г. возможности для развития в России политического украинофильства были предельно ограничены и его центр переместился в австрийскую Галицию, где обосновались многие польские эмигранты, участники восстания…
Когда по первому разделу Польши австрийцы присоединили Галицкую Русь, они, естественно, обнаружили, что там живут не только поляки, но и другой народ — русины, которых австрийцы поначалу называли русскими (Russen) и лишь затем ввели термин «рутены». В то же время австрийская администрация не была заинтересована в пробуждении у русинов общерусского национального сознания и, предоставляя национальные права русинам, признала их неким отдельным народом «рутенов», с чем были вынуждены согласиться и сами русины.
Во Львове при содействии губернатора Галиции графа Ф.Стадиона образуется национальный представительный орган русинов «Головна Руска Рада». В украинских публикациях позднейших времен «Руска Рада» (упорно именуемая «Руська»), называется украинской организацией, которая положила начало существовавшему впоследствии галицко-украинскому движению, но это не соответствует действительности, ибо «Руска Рада» стояла на позиции так называемого «рутенизма», который нельзя отождествлять с украинизмом. Если же искать во Львове в 1848 г. организацию, основанную на принципах политического украинофильства, то она действительно существовала, и называлась — «Рускій Соборъ».
В начале революционных событий в Галицию прибыло много польских эмигрантов из Франции. Среди прочих приехал Генрик Яблонский родом с Украины. Он убеждал галицких поляков, что они неразумно поступают по отношению к галицким русинам, и что вместо того, чтобы отрицать их национальность, лучше прививать у них сознание отдельности от великороссов, чтобы привлечь их для совместного выступления против России.
Его агитация дала свои плоды. В начале июня 1848 г. во Львове, в гостинице «Английская» состоялось собрание, которое постановило для противодействия «Руской Раде» основать новое «руское» общество — «Рускій Соборъ». «Собор» стал издавать газету «Dnewnyk Ruskij», редактором которой был назначен Иван Вагилевич, главным же сотрудником являлся вышеназванный польский эмигрант Генрик Яблонский. «Дневник Руский» печатался латинской азбукой, лишь часть тиража выходила с использованием кириллицы.
«Рускій Соборъ» обвинял «Рускую Раду» в том, что она, являясь порождением графа Стадиона и австрийской бюрократии, действует по их указаниям. При этом именно «Рускій Соборъ», организованный поляками, стоял на четко выраженных позициях политического украинофильства. В газете «Дневник Руский» проводилась мысль о соединении поляков и русинов для совместной борьбы против России:
«…А Польша приобретет, отдавая справедливость Русинам, для себя народ, который с ней вместе как две сестры родные будет сиять на горизонте политики европейской. Не думаю хвалиться, не признаю лукавых сервилистических тенденций членов святоюрской рады, действующих по призыву Стадиона, но слышу голос народа, борющегося в путах деспотизма, слышу призыв мучеников народного дела Шевченко, Костомарова, Кулиша и других […] Дело это будет подлинным шагом вперед, потому что под одно знамя созовет 22.000.000 людей, которые в большей части являются теперь индифферентистами. Дело это будет в себе носить зародыш гибели для царизма (Dilo toje budet w sobi nosyty zarod pahuby dla caratu).»
Таким образом, «Рускій Соборъ» имел политические намерения, далеко выходящие за рамки внутренних дел Галицкой Руси. Однако «Собор» не нашел большого числа приверженцев. Галицко-русские мещане, крестьяне и духовенство стояли на стороне «Руской Рады», которая в своих документах никаких внешнеполитических задач не ставила; ее деятельность была сосредоточена на внутренних делах Галиции и направлена на достижение равных с поляками прав для галицких русинов. После выхода девяти номеров «Дневник Руский» прекратил свое существование.
В 50-х годах XIX в. галицкие русины, хотя и признавшие себя в 1848 г. отдельным народом «рутенов», все больше проникаются сознанием русского единства, печатают свои книжки и газету «Зоря Галицка» на языке весьма приближенном к общерусскому литературному языку. Тогдашний наместник Галиции поляк граф Агенор Голуховский подвергает преследованиям сторонников русской национальной идеи; редактор газеты «Зоря Галицка» получает указания не употреблять «московских» слов, а затем газету вообще закрывают. В этих условиях постепенно в среде галицких русинов формируются два течения: старорусинов (в польской терминологии «москвофилов»), вопреки желанию властей стоявших на старой, традиционной почве русского единства, и молодорусинов, готовых в угоду властям признать себя отдельным народом. Эти расхождения, которые поначалу сводились только к спорам о языке и не имели политического содержания, старался углублять граф Голуховский, чтобы посеять вражду среди галицких русинов — «пустить русина на русина», трактуя при этом старорусинов как политически неблагонадежных, и поощряя их оппонентов.
Когда в начале 1860-х годов оживилось украинофильское движение в России, украинофильство в его этнографическом варианте появляется и в Галицкой Руси. В 1862 г. львовский купец Михаил Дымет привез из Киева во Львов «метелики» — дешевые издания сочинений украинских писателей. Тогда же, в начале 1862 г. Евгений Згарский стал выпускать во Львове литературную газету «Вечерниц? » (вышло 17 номеров), имевшую украинофильскую ориентацию, но без политической окраски.
А в 1863 г. во Львов стали прибывать польские эмигранты, участники восстания против России, которые развернули активную деятельность среди галицких украинофилов. По их инициативе вместо прекративших издание «Вечерниц» начала выходить газета «Мета», которая уже вела пропаганду в духе политического украинофильства. В первом номере «Мета» демонстративно отмежевалась от поляков, называя их «ляхами», но далее на протяжении более двух лет своего издания почти не касалась проблем Галицкой Руси, практически полностью посвящая свои политические статьи нападкам на Москву и «москалей».
В декабре 1863 г. в этой газете был опубликован текст песни «Ще не вмерла Україна». Примечательно, что кроме первой строфы он отличался от известного ныне. Там, в частности, говорилось:
«Ой Богдане, Богдане,
Славний нашъ гетьмане,
На-що віддавъ Украіну
Москалямъ поганимъ…»
Завершалось стихотворение такими словами:
«Наши браття Славяне
Вже за зброю взялись;
Не діжде ніхто, щобъ ми
По-заду зістались.
Поєднаймось разом всі,
Братчики-Славяне:
Нехай гинуть вороги,
Най воля настане!»
Поскольку в 1863 г. за оружие взялись польские повстанцы, то, следовательно, в стихотворении содержался призыв к украинцам совместно с поляками выступить на борьбу против России.
Так с 1863 г. украинофильское течение в Галиции стало усиленно насыщаться политическим антирусским содержанием.
Польские эмигранты пробудили у части польского общества Галиции интерес к украинофильству, указывая на те политические выгоды, которые можно извлечь из него для польского дела.
У поляков в то время было три возможных варианта отношения к русинам: во-первых, проводить как и до 1848 г. политику полонизации; во-вторых, поддержать старорусинов («москвофилов»); в-третьих, поддержать молодорусинов-украинофилов.
Местные галицкие поляки в большинстве склонялись к первому варианту. Но такая политика имела те недостатки, что в условиях, когда у русинов все более проявлялось русское национальное сознание, она могла сплотить всех нежелавших ополячиться русинов вокруг русской национальной идеи; на российской же Украине такая линия вообще не могла иметь реального применения.
Второй вариант практически не рассматривался, поскольку не отвечал задачам польской политики, направленной против России.
Третий вариант выдвигался поляками-эмигрантами из России и был весьма привлекательным, так как позволял достичь двоякой цели:
а) внутри Галиции в лице молодорусинов-украинофилов получить орудие для борьбы со старорусинами, одновременно ослабляя всех русинов внутренними междоусобицами;
б) сделать Галицию очагом политического украинофильства и отсюда распространять идею украинского сепаратизма на российскую Украину с целью подрыва единства России.
Галицкие русины постепенно убеждались, что объявление себя народом рутенов не принесло им никакой пользы, и в 1866 г. на страницах газеты «Слово» определенно высказались о своем признании русской национальной идеи. Они заявляли: «…що вс? усилія дипломаціи и Поляковъ сотворити зъ насъ особный народъ рутеновъ-унитовъ оказалися тщетными, и що Русь Галицка, Угорска, Кіевска, Московска, Тобольска и пр. подъ взглядомъ етнографическимъ, историческимъ, лексикальнымъ, литературнымъ, обрядовымъ есть одна и тая-же самая Русь. […] Мы не Рутены зъ 1848 року, мы настоящіи Русскіи…»
Такое заявление галицких русинов было с крайним недовольством воспринято в польских кругах. Особенно резко выступила «Gazeta Narodowa», орган восточно-галицкой шляхты. Газета призывала к решительной борьбе со старорусской партией — с «москвофилами», и ставила задачу создать «антимосковскую Русь» в Галиции. «Такая антимосковская Русь, связанная унией с Польшей, будет для Австрии оборонным валом против Москвы, основой ее будущей политики, устремленной на Восток.»
Это значило — на основе молодорусского течения организовать политическую партию украинофильского толка с резко выраженной антирусской ориентацией, призванную совместно с поляками противодействовать старорусской партии в Галиции, а в будущем послужить орудием, направленным против России.
Некоторые газеты Австрии, в частности, венская газета «Zukunft», выступили в защиту русинов. На это «Газета Народова» откликнулась следующим образом:
«»Цукунфт», например, ударяет на поляков. Поляки в этом виноваты. Притесняли национальность русинов, не хотели их равноправия, поэтому русины обращаются ныне из-за своего угнетения за помощью к Москве.
Но в своей манифестации орган московской агентуры выразительно говорит, что поляки пытаются организовать особую национальность русинов, поднять народный язык Руси, развить его в письменный. Но московская агентура этого не желает, со всей силой против этого протестует. Она хочет, чтобы русины стали москалями, а тут поляки им препятствуют и работают над тем, чтобы генетически из народа развить национальность русинов! […]
«Слово» само признало, что граф Голуховский не противился развитию национальности и языка русинов, но боролся против навязывания в Галиции московского языка, против омосковления русинов. […] Московская агентура опасается, что граф Голуховский решительно пресечет всякое омосковление Руси, что сломает органы этой московской пропаганды, что из рук москвофилов отберет школы, а из школ исключит язык московский, […] пусть и верная до сих пор пособница «Слова» «Цукунфт»… прекратит свои выпады против поляков, якобы притесняющих Русь, а пусть пишет, что поляки притесняют галицких москалей. За это гневаться не будем.»
Для достижения поставленной цели — создания «антимосковской Руси», предлагалось провести ряд мероприятий. Например, в языковой сфере:
«Прежде всего власти, осуществляющие правление в Галиции, должны добросовестно обходиться с русинами. То, что есть чужое, наносное, московское в школах и администрации, действительно необходимо безусловно устранить, но одновременно надлежит заняться искренне и добросовестно внедрением подлинного языка Руси нашей в школы и администрацию.»
Также предлагалось проводить соответствующую работу с депутатами:
«Известно, кто из депутатов гмин признается москалем, к Москве тянется, а кто держится своей национальности руской, и хочет оставаться русином и впредь. Так вот русинов истинных выбирать следует во все комиссии, из москалей никого. Различие это должно быть строго проводимо и наглядно показано, чтобы весь мир знал, что большинство [галицкого сейма, — Л.С.] борется против москалей, а не против русинов.»
Поясним, что термином «Русь» в смысле территориальном поляки здесь называют только ту часть русских земель, которую они включали в сферу польских интересов, остальное для них — это «Москва». Также «нашей Русью», «истинными (щирыми) русинами» они именуют тех русинов, которые готовы были признать себя «отдельной национальностью», а «москали» здесь, это не какие-то пришельцы из России, а те же коренные галичане, но не желавшие в угоду польской политике отречься от русской национальной идеи и пойти в услужение антирусским силам.
Сторонники политического «антимосковского» украинофильства всегда старательно открещивались от польских корней своего движения, с показным возмущением реагируя на любые упоминания об их наличии, и утверждая, что все это выдумки зловредных «москалей». Но дело в том, что сами поляки в те времена совершенно не скрывали своей причастности к возникновению и развитию этого движения, и оставили по сему поводу множество свидетельств.
«Многократно уже заявляли, что одной из самых жизненно важных задач поляков на Руси есть: с одной стороны заслонить русинов от махинаций и пропаганды московской, от омосковления, а с другой стороны вместе с русинами работать над развитием языка и национальности русинов. Молодежь польская в Забранном крае издавна пошла этим путем. В Галиции большинство поляков позднее пришло к этому убеждению, но пришло.»
В 1866 г. во Львове начал выходить журнал «Siolo», основанный польским эмигрантом, бывшим «хлопоманом» П.Свенцицким. В предисловии к первому номеру говорилось о «русинах-украинцах»: «…в нашем собственном [т.е. польском, — Л.С.] национальном интересе надобно помогать национальности, о которой идет речь. Всем известно, что российский панславизм, своими претензиями угрожающий славянству, главным образом опирается на самозванном признании финно-монгольской Москвой себя славянской Русью вначале, Всей Русью затем, и Россией теперь. Поэтому если путем исследований, как исторических так и литературных, подлинная Русь сможет обосновать свои национальные права, если убедит весь мир, что является отдельной национальностью, не имеющей ничего общего с Россией — тогда панславистские претензии москалей рухнут, не имея под собой почвы, и аппетиты Москвы будут умерены.
Россия говорит, что нет Руси как отдельной национальности, докажем ей, что дело обстоит наоборот, что Москва только присвоила себе права славянской Руси — и увидим, что отодвинется от Европы, и между ней и Западом встанет непробиваемая стена — славянская Украина-Русь.»
Приведенные выше высказывания интересны тем, что польские деятели, имевшие намерение создать из галицких русинов «антимосковскую Русь», говорят о полной национальной отдельности русинов от «москалей» не как об очевидном, не вызывающем сомнения факте, а рассматривают эту отдельность как нечто такое, что еще требуется развивать, причем с посторонней (польской) помощью, в чем весь мир еще надо убеждать, что необходимо обосновывать и доказывать.
Следовательно, и сами поляки по существу признавали идею национального единства Руси, но, исходя из определенных политических соображений, были заинтересованы в том, чтобы это единство разрушить, а потому и ставили задачу обосновать абсолютную отдельность «русинов-украинцев» от «москалей».
В то время, когда был написан процитированный текст из журнала «Siolo» (1.07.1866) в Галиции не было ни Товариства «Просвіта», ни «Наукового товариства ім.Шевченка», до появления на свет М.Грушевского оставалось еще около трех месяцев, но цель исследований, которыми им придется заниматься, была уже поставлена, результат был наперед задан, требовалось подвести под него обоснование…
За последующие три десятилетия украинофильское движение в Галиции окрепло. И здесь поляки смогли в полной мере прочувствовать справедливость поговорки: «Не рой яму другому…». Нашедшие опору в иных, более мощных политических силах, заинтересованных в ослаблении и разрушении России, галицкие украинофилы выступили враждебно против самих же поляков. Но привитую им поляками ненависть ко всему русскому они сохранили. Сохраняют и сейчас.
Поэтому и в наши дни вполне актуально звучат строки из стихотворения Пантелеймона Кулиша «До підкарпатніх земляків», опубликованного в сборнике «Дзьвін» (Женева, 1893 г.), и адресованного галицким украинофилам:
«…давно впевнила вас Ляхва,
Що нашим злигодьням вина — одна Москва,-
Що та Москва — не Русь, не руським дише духом,
И ви хитаетесь, затуркані сим слухом.
Наука й правда в вас — слова, слова, слова!..»
«Москали», «московская агентура», требование устранить «москалей» из органов власти, а «московский язык» из школ и администрации, обвинение Москвы, России во всех бедах Украины — все это очень даже напоминает то, что нам приходится читать и слышать в наше время. И действительно, те принципы, которые украинские деятели, числящие себя «национально-свидомыми», пытаются положить в основу национальной политики современной Украинской державы, представляют собой практически буквальное изложение рекомендаций польской шляхты по созданию «антимосковской Руси» в австрийской Галиции. Снова всплыла «теория» Духинского, изначально отвергнутая всеми серьезными учеными. Историческая правда подменяется вымыслами в соответствии с рецептами польских идеологов XIX века.
Такое совпадение не случайно. Несмотря на прошедшие за полтора столетия перемены, средства остаются теми же, хотя и в других руках, потому что теми же остаются стратегические цели — превратить Украину в барьер между Россией и Европой, а в перспективе использовать ее как орудие политики западных держав, устремленной на Восток. Для этого и необходимо посеять ненависть между братскими народами, стравить между собой украинцев и русских, чтобы они сами, когда потребуется, «рвали себя своими же когтями» ради обеспечения чужих интересов.Лично я не сторонник той теории, что повальную украинизацию первыми затеяли «проклятые большевики».
Я напомню некоторым ура-патриотам, что «русские» территории нынешней Украины мы начали ментально утрачивать ещё при империи. Так, к примеру, ещё в конце XIX века градоначальник русского имперского города Одессы Павел Зелёный выступал в защиту украинского языка, установил первый памятник Тарасу Шевченко и учредил в важном имперском портовом городе филиал украиноязычного «литературно-просветительского» общества «Просвита», которое занималось по большей части насаждением ненависти ко всему русскому. Спрашивается, куда смотрела имперская элита?
Так что нынешним российским ура-патриотам следует помнить, что ментально и территориально не нынешняя российская власть потеряла Украину. Этой проблеме как минимум почти полтора столетия, если вести счёт со времён ранних попыток украинизации Юго-Запада Российской империи. И тех индивидуумов, которые уверены, что подобную проблему можно решить за короткий промежуток времени, можно причислить или к фанатикам, или к популистским кликушам, которые таким образом хотят повысить свою узнаваемость и народную популярность.
Несомненно, мы должны принять во внимание то, что больше половины украинцев на данный момент, судя по опросам, относится к России негативно.
Многие российские ура-патриоты заявляют о том, что результаты этих опросов сфабрикованы и подогнаны, но я им возражу: других-то результатов, как и других опросов, нет. И волей-неволей нам придётся отталкиваться именно от таких результатов этих самых опросов, которые, как я думаю, очень недалеки от истины и в целом отражают реальную картину.
Кстати, если кто сомневается в том, что попытки украинизации Юго-Запада Российской империи начались давно и явно задолго до большевиков, то в одном из своих видеороликов Андрей Ваджра как раз объяснял, откуда в середине девятнадцатого столетия у малороссийских селян начала возникать ненависть к москалям и кацапам, которые понастроили на территории Украины поместий и имений. И как это использовала антироссийски настроенная малороссийская интеллигенция, да и внешние игроки в виде Германии и Австро-Венгрии тоже.
Но я убеждён, что ненависть к России, русским и ко всему русскому на протяжении полутора столетий мутировала и претерпевала различные этапы развития.
И нынешняя украинская ненависть к русским, российской государственности на всех этапах её существования, да и вообще ко всему русскому, несомненно, по большей части произрастает из советского периода истории бывшей УССР. А украинский национализм, который открыто начал проявляться в восьмидесятых годах, поначалу был лишь острой приправой, не более того.
Лично меня интересует НЫНЕШНИЙ украинский избирательный национализм. Что это такое? Это когда украинские националисты яростно все, как один, ненавидят Россию и всё русское.
Исток этого украинского национализма опять же, на мой взгляд, нужно искать уже в советском периоде истории нашей страны.
Лично я считаю, что основным катализатором для украинского избирательного национализма в том виде, в котором мы можем наблюдать сегодня, явился дух соперничества между украинцами и русскими, который появился именно в советский период и особенно проявлялся в позднем СССР.
Ещё бы, официально украинцы были вторым по численности «народом» после русских в Советском Союзе, Украина была соучредителем ООН, да и многие чиновники УССР впоследствии становились руководителями союзного масштаба.
У Украины благодаря в первую очередь РСФСР были развиты наука, промышленность, искусство, литература (русскоязычная).
Благодаря «щедрости» сначала Ленина, прирезавшего исконно русские территории к Украине, УССР стала заметно больше, нежели жалкий обмылок УНР.
Затем Иосиф Виссарионович добавил к ней обретённые по результатам победы в Великой Отечественной войне западные территории.
А потом и Никита Сергеевич «подарил» Украине Крым и новосибирское авиастроительное предприятие «Антонов».
Параллельно с этим государственными деятелями УССР жителям этого некогда Юго-Западного края Российской империи, а теперь республики Советского Союза в подкорку вдалбливались мантры о том, что Украина — это житница, фабрика, кузница управленческих кадров и культурный центр в масштабах всего Советского Союза, который и обеспечивает его мировое величие. Ни больше ни меньше.
А «жалкое относительно Украины состояние РСФСР», которая, производя больше всех республик СССР вместе взятых, имела уровень жизни не сестры, но падчерицы, всё это как бы подтверждало.
Пэрэсичный украинец жил гораздо лучше своего собрата-россиянина. И во время позднего СССР украинцев поразила гордыня — им-то ведь никто не потрудился объяснить, что жители РСФСР работают нисколько не меньше жителей УССР и пьют точно так же, как и все граждане Советского Союза, но никак не больше. Возник образ «русского ваньки», ленивого, пьющего и живущего за счёт «порабощённых народов», особенно за счёт Украины.
Никто из жителей УССР даже не задумывался о том, что РСФСР отдавала гораздо больше, нежели производила. А Украина, наоборот, потребляла больше, нежели производила.
Именно на гордыне сыграл Кравчук и прочая продажная украинская элита, когда агитировали жителей УССР голосовать за выход из состава Советского Союза. Дескать, всё наше будем потреблять сами, а огромные излишки колбасы, сала, промышленной продукции и много чего ещё станем продавать за огромные деньги за границу. Поэтому «покращення» состоится уже буквально на следующий день после выхода из состава СССР. Как видите, украинские политтехнологии не особенно изменились, ведь про «покращення вже завтра» до сих пор волают абсолютно все ныне существующие украинские политические силы.
Обещалось, что москали, загнивая и доедая последних ежей, выстроятся в очередь на получение украинского гражданства. Что Украина будет цвести, а Россия — гнить. И жители УССР поверили в это, а многие желали такой незавидной судьбы своим бывшим собратьям, с которыми они долго жили в одной стране.
Но, как видим, не случилось. Россияне преодолели управленческий и экономический кризисы, потушили локальные войны у себя на территории и начали бешеными темпами восстанавливать страну. Да, не удивляйтесь, для такого скачка в развитии и восстановлении двадцать лет — это ничтожно мало по историческим меркам.
И вот тут гордыня уступила место ненависти. Ненависти оттого, что москали никак не хотят жить хуже украинцев и не выстраиваются в очередь за украинским гражданством, встав на колени. Наоборот, восстанавливают утраченные ранее технологические компетенции, восстанавливают промышленный потенциал, а по многим показателям переплюнули уже весь Советский Союз, не говоря о показателях РСФСР. И никак не хотят восхищаться украинским величием, а смеются над ним в голос, не признавая его существования как такового.
А что Украина? Скажу коротко: ВВП Украины, как и все основные макроэкономические показатели, не смог за тридцать лет превзойти показатели не то что СССР, но даже УССР.
И в симбиозе духа соперничества и национализма второстепенную роль приправы стал выполнять уже дух соперничества, а избирательный национализм, который выражается в ненависти ко всему русскому, напротив, стал играть доминирующую роль.
Нет, дух соперничества всё ещё присутствует: вы с лёгкостью из украинских СМИ можете узнать, что украинские самолёты, ракеты, танки и прочая украинская рухлядь гораздо лучше российских новинок. И что самое интересное, народ эту чушь, как говорится, «хавает». Не может не хавать.
Меня позабавило удивление и возмущение некоторых российских комментаторов, когда они увидели, что в украинском репортаже-опросе жителей Харькова мужчина в возрасте далеко за пятьдесят, практически дедушка, грозится взять автомат и пойти давить русских, грызя при этом землю.
Бабушки, далеко за шестьдесят, на голубом глазу утверждают, что Россия боится Украину, и в конце своего «спича» неизменно добавляют: «Харьков — цэ Украйина!»
Чему же тут удивляться? Когда огромное количество молодёжи в восьмидесятых скакало за незалэжнисть от СССР, все эти уже немолодые «хлопци та дивчата» были вполне себе молодыми людьми, и именно они за незалэжнисть и плясали!
Позвольте привести пример из личного опыта. Я уже цитировал этого далеко не молодого мужчину в одной из своих статей, которую написал почти два года тому назад. На момент 2019 года ему было сорок семь лет, значит, сейчас пятьдесят. Он, монтажник металлоконструкций, родом из Запорожья, в России на момент 2019 года работал давно.
Он очень красочно и сочно описал причины своей неприязни к России: «Вы нам ничего не оставили (чем гордиться. — Авт.). Союз развалился, а в космос летаете вы, а не мы. Большие военные суда, ледоколы и подводные лодки строите вы, а не мы. Вы нам не оставили ничего, что можно было бы назвать чисто украинским вкладом в величие СССР, вы все забрали себе, а мы вынуждены стыдливо кривиться, проходя на родине мимо украинских пустых заводов и вспоминая ваши работающие. Когда Союз развалился, мы ожидали, что все будет наоборот».
А если рассуждать совсем уж серьёзно, то отрицание жителями Украины российских успехов носит повальный характер. И не может не носить.
В то время, когда дух соперничества доминировал над национализмом в их гармоничном симбиозе, украинцы сами назначили масштабное состязание с россиянами во всех сферах и тут же, на словах, назначили себя победителями. Они это умеют, как никто другой на этой планете.
Но время показало, что пэрэмогу над москалями отпраздновали преждевременно. Украинцы сами назначили состязание с москалями, сами объявили себя победителями, а москалей — проигравшими и сами же по прошествии времени убедились, что это не так.
Но прозрение всё же пришло, хоть жители Украины вслух этого никогда не признают, за редким исключением. И пришло оно тогда, когда в вышеописанном симбиозе уже доминировал избирательный национализм. Мало того, он стал уже частью не только государственного строительства, но и так называемой украинской национальной самоидентификации. Это не я придумал, сей политологический конструкт придумали сами же украинские политики и обслуживающие их украинские эксперты.
Поэтому реакцией значительной части жителей Украины на успехи российского народа и государства стала ненависть. Те, которых они считали ниже себя: «вата», «унтерменши», «финно-угры», «вечно пьющие ленивые ваньки» — внезапно оказались одним из сильнейших и влиятельных народов на планете Земля. Их страну величают сверхдержавой. Жители Украины могут о таком только мечтать.
Эта ненависть не навсегда, она, естественно, пройдёт. Этому поспособствуют сокращение влияния Запада на постсоветском пространстве, смена доминирующих сил в информационном пространстве на территории бывшего СССР, образование нового мирового порядка с новыми правилами и многое другое. Но на всё это, как и на то, чтобы изгладить ненависть, нужно время.
Стадий отрицания неизбежного всего пять: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Украинцы в отношении успехов россиян и государства российского находятся где-то между второй и третьей стадиями — гневом (ненавистью) и торгом. Так что путь ещё долог, и им его предстоит пройти до конца. (Окончание следует).